Продолжаем серию знакомств с художниками издательства «Открытая книга».
С первого момента, как мы решили издать «Приключения барона Мюнхгаузена», это стал особенный проект. Во-первых, он открывал новую серию «Искатели приключений». А во-вторых, для нас было важно и интересно найти перевод Ф. Немцева. Это дореволюционный перевод «Приключений барона Мюнхгаузена», который включает больше эпизодов его похождений, поэтому полнее и глубже передаёт образ героя.
И ещё мы были очень рады пригласить известного художника-аниматора Михаила Болотова, который смог передать «объёмный» характер Мюнхгаузена, отразив его воображение, силу духа и чувство юмора, помогающие справляться с любыми невзгодами. Более того, нам кажется, что именно это и есть soft skills (гибкие навыки), которые актуальны в наше время. И произведение звучит очень современно.
Михаил, скажите, пожалуйста, какие были первые чувства, когда вам предложили иллюстрировать «Приключения барона Мюнхгаузена»?
М.Б.: Первая мысль: «Да! Это точно то, что мне сейчас крайне необходимо. Именно Мюнхгаузен!» Сразу понял, что не просто проиллюстрирую его правдивые рассказы, а как спутник-хроникёр добавлю деталей, которые сам рассказчик мог и не заметить. Так что предложение поступило удивительно вовремя.
Какое впечатление на вас в детстве производил барон Мюнхгаузен?
М.Б.: В детстве мне не довелось читать про приключения Мюнхгаузена. Возможно, к сожалению, а может, наоборот, это позволило мне посмотреть на Мюнхгаузена как на равного, понять сложность и многомерность его характера.
В подростковом возрасте смотрел мультфильмы Натана Лернера, но особого восторга они не вызывали. Конечно, как многие, я люблю фильм Марка Захарова «Тот самый Мюнхгаузен» с Олегом Янковским. Но это уже совсем другая история. Абсолютно самостоятельное, невероятное по глубине произведение. Это Горин, не Распе.
Да, точно. Барон Мюнхгаузен у каждого свой. Поэтому провокационный вопрос: какой он, ваш барон Мюнхгаузен?
М.Б.: Вот тут начинается самое интересное. Есть реальный человек — барон Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен, верой и правдой служивший под предводительством князя Миниха, повидавший и ещё более слыхавший такое, что обычному ротмистру гренадёров знать не положено. И есть литературный персонаж Распе, который списан с реального барона, давно уже находящегося в отставке, но с большим удовольствием рассказывающего о своих приключениях в далёкой холодной России.
Мне кажется, что они не очень сильно отличаются друг от друга. Но писатель Распе, иронизируя над настоящим бароном, придал его личности великолепный дар рассказчика, насмешливость над любой ужасающей ситуацией и храбрость настоящего прусского вояки. Такой яркости и харизмы барона вряд ли кому-то из гениальных вралей и фантазёров удавалось достигнуть!
Но я не всегда в восторге от того, что он делает, и в таком случае чуть-чуть меняю Мюнхгаузена, чтобы как-то гармонично сосуществовать с ним в этой книге. Мне кажется, что мы с персонажем отлично сработались!
Расскажите о закулисье: приходилось ли отстаивать перед «строгими» редакторами своё мнение? Что вызывало дискуссию?
М.Б.: С редакторами ноль споров! Они меня пригласили на этот проект как раз потому, что мои иллюстрации близки к темпо-ритму книги: динамичные, с внутренним движением, яркой мимикой персонажей.
Мы не следовали слепо тексту, а старались сделать его визуально ещё более острым и характерным. Так что мы, подобно самому барону и Распе,досочиняли истории. Поэтому было обилие вариантов между «супер» и «супер», и споров не было. В базе иллюстрации всё-таки главное — это сторителлинг, а потом остальное. У нас была общая задача: рассказать историю так, чтобы её было интересно читать и смотреть детям и взрослым.
Как сложился ваш столь динамичный стиль иллюстрации?
М.Б.: От своего стиля я убегал очень долго. Как многие иллюстраторы, я проработал довольно долго художником-аниматором. В анимации очень важны динамика, силуэт, экспрессия эмоций. И я всегда любил линию как идеальное выражение формы. Особенно у крутых художников из журнала «Крокодил». И в институте, когда из нас делали учителей рисования, я пытался следовать академическим принципам в рисунке, но карикатура (лучшая — такая как у Домье, Бидструп, Сойфертис) и рисованная анимация взяли верх. Так что можно назвать сложившийся стиль «мои крокодильчики».
Сейчас вы работаете над второй книгой для издательства «Открытая книга» — «Приключения капитана Врунгеля» Андрея Некрасова, которая также выйдет в серии «Искатели приключений». Что для вас есть общего в этих двух приключенческих историях, а чем они разительно отличаются?
М.Б.: Можно подумать, что «Капитан Врунгель» — калька с «Барона Мюнхгаузена», но это некорректное сравнение.
Андрея Некрасова буквально уломали написать повесть про его похождения. Если Распе подслушал истории барона, то Некрасов в образе Врунгеля отразил собственный опыт. Он тоже был искусным рассказчиком. Но переложить впечатления на бумагу — это тёмный лес для молодого писателя.
Распе уже имел имя, и Мюнхгаузен получил всемирную популярность благодаря этому. А вот Врунгелю пришлось самому прославлять Некрасова. Хотя, конечно, бросается общая тема: байки про путешествия и приключения.
Но в середине XVIII в. люди читали приключения Мюнхгаузена и не знали, верить или нет всей этой небывальщине. Еслипервая половина похожа на правду, то во вторую невозможно поверить! В 1937 г. информация до людей уже доходила, и рассказы про помытую луну или поход в подземелья Гефеста приняли бы как «бородатую» шутку. А вот реальные, современные им события, конфликты, всевозможные коллизии, решаемые Врунгелем с абсолютной практичностью видавшего виды моряка, вызывали удивление и одобрительные смешки.
В повести Некрасова больше сатиры и логичности подобной Филеасу Фогу в «Вокруг света за 80 дней».
И ещё одно отличие: «Приключения барона Мюнхгаузена» — это юмористический фантастический рассказ про стойкого неунывающего пруссака. У Некрасова персонажей трое, а значит, можно разыграть любую сцену. А барон-то один за всех!
Полистать книгу «Приключения барона Мюнхгаузена» с иллюстрациями Михаила Болотова можно ЗДЕСЬ.